Предсказания Логина Кочкарева

Откуда в январе 1789 года в Москве появился неизвестный человек и куда он потом делся, никто толком не знает. Остался же он в хрониках XVIII века вот по какому случаю.

Городовой обратил внимание на человека лет 60, одетого в монашеское платье, как было отмечено потом в протоколе, благодаря странному занятию прохожего. Возле дома купца Ахлопкова в Замоскворечье он остановился и стал бросать в окна пригоршни снега.

На вопрос, зачем он это делает, ответил: дескать, в этом доме скоро будет пожар и он его тушит. Городовой счел своим долгом арестовать «праздношатающагося и сумнительнаго человека, сеющаго слухи» и отвести его в участок. Там он назвался Логином Трифоновым Кочкаревым, родом из Черкес. И в самом деле был он «с виду крепок, лицом смугл и волосом черн».

На всякий случай странного монаха решили попридержать в участке, а когда через день дом Ахлопкова «от неизвестной причины» сгорел дотла, служители закона сочли необходимым доложить о странном случае генерал-губернатору Москвы П.Д. Еропкину.

Генерал пожелал лично допросить Кочкарева.

– Кто ты такой? – поинтересовался у арестанта генерал-губернатор.

– Странник Божий, – ответил тот.

– А как ты узнал, что дом сгорит?

– Я и сам не ведаю, – сознался Кочкарев. – Мне показалось, что дом уже горит.

– А можешь ли ты сказать, что ожидает меня на этих днях? – заинтересовался Еропкин.

– Вас ожидает большая радость, – ответил арестант. – И не дольше как завтра.

И когда на самом деле Еропкин назавтра получил с нарочным высочайший подарок – золотую табакерку с портретом императрицы, осыпанную драгоценными камнями, генерал-губернатор заинтересовался странником всерьез.

Вместе с благодарностью за высочайший подарок он тотчас отправил с курьером послание императрице, в котором, в частности, сообщал: «Здесь объявился человек, – писал Еропкин, – в монашеском одеянии, именующий себя… Кочкаревым. Сей человек в точности предсказал изъявленную ко мне милость Вашего Величества, и многим другим разного звания московским людям тако же участь их обстоятельно и весьма точно изъяснил, и некоторыя предсказанныя им события уже совершились»…

А самого арестанта, чтобы избежать несчастья и дальнейших прорицаний, посадили не просто в темницу, а в секретную камеру, о существовании которой мало кто ведал.

И стали ждать указаний от императрицы.

Вскоре из Петербурга примчался курьер с запиской императрицы: «Отошлите сего человека к нам с обратным фельдъегерем».

Прорицателя тут же посадили в экипаж и под охраной отправили в путь. Кроме Кочкарева фельдъегерь доставил во дворец еще одно письмо генерала.

«…Сей человек, при всей его проницательности и дивном даре прорицания будущаго, пагубныя последствия создать может, ибо предсказал, что в 1812 году в Россию вторгнутся несметные вражеския силы и возьмут Москву, от которой не останется камня на камне. От сего предсказания может произойти великое смятение в умах», – писал генерал.

Понятное дело, после такого предостережения к Кочкареву в столице отнеслись с великими предосторожностями. Он был тут же подвергнут «нарочитому» наблюдению тамошних медиков и ученых. Однако сумасшедшим те Кочкарева не признали, хотя и объяснения его дару тоже дать не смогли.

Сама же государыня в ответном письме к московскому генерал-губернатору добавила следующее:

«Петр Дмитриевич! – писала императрица Еропкину. – Присланный вами Кочкарев есть человек необыкновенный. Он и нам предсказал, что в 1812 году будет война с разорением Москвы и что война сия окончится нашей победою. Еще он предсказывает войну в начале XX столетия, со многими народами…»

Как мы теперь знаем, предсказания Логина Кочкарев сбылись с абсолютной точностью. А вот предсказывал ли он еще что-нибудь, и что с ним сталось далее, так и осталось покрыто мраком неизвестности. Хроники о судьбе этого необыкновенного человека более ничего не сообщают.